Дождливый день. Кафе, кофейный дух на нёбе.
Капли на стёклах плавятся в ручьи.
На стойке позабытые перчатки клешнею краба
и табличка “Чьи?”.
Попарно каблуки. А после слепо,
по льду паркета, поочередно, чечёткой стэпа…
И я, как рыба, куда поглубже, иду ко дну.
Произношу отчетливо и странно громко: “Еще одну!”.
Несчастный гривенник, касающийся пола шаром
преображается в отрезок ртути
желанием продлить, освоить пространство стенки,
молчанием сдержать минуту,
следить за пальцами, припухшей венкой,
черным лоснящимся напитком, чашкой слева,
дешевым перстнем, крупным ртом, полуулыбкой королевы.
Мост, взмывая до предела, рвется
немой наполненностью глаз.
Карманный гном, во весь свой рост отмеривая мелочь,
уже смеется над желаньем, раз:
изжить минуту – простимся, подпись: граф.
И два: воспринимать отточенность пера, как верх мученья…
Кинематограф. Каскад лучей.
Корона на пол, через стол, под ноги. Ясность. Отречение.
Питер, 1990 г.
